Скачки в городском саду 1942 год
Скачки в городском саду 1942 год — неожиданный и интересный эпизод из истории Кременчуга и Городского сада. В архиве Кременчугского краеведческого музея хранятся воспоминания об одном малоизвестном эпизоде из истории Городского сада, написанные в 2000 г. кандидатом наук, доцентом кафедры авиадвигателестроения Харьковского авиационного института Анатолием Евгеньевичем Кошванцом. Он родился в 1935 г. в городе Харькове в семье студентов автодорожного института. В годы Второй мировой войны жил у бабушки в Кременчуге по улице Новогеоргиевской, 20.«Было это, предположительно, весной или осенью 1942 года. Краткая обстановка: немцы еще наступали, поэтому были не очень ожесточены и злы и позволяли себе иногда расслабляться.
Видимо, в этой обстановке возникла мысль устроить лошадиные скачки. Я не помню, чтобы в Кременчуге находились кавалерийские части. Всадник на лошади запоминается хорошо. Роль лошади на войне снизилась. Было много гужевого транспорта, но кавалерийских частей не было. Тем не менее, многие немецкие офицеры щеголяли в кавалерийских галифе. Кавалерийские галифе от обычных отличались тем, что в местах, где всадник особенно активно контактирует с лошадью (седло и бока) в галифе вшивается кусок кожи. Эта деталь обычно сильно контрастировала по цвету с серо-зеленым обмундированием. У нас, пацанов 6–8 лет, это вызывало улыбку и различные ассоциации. Видимо, в прошлом офицеры пришли из кавалерии и форму полюбили и оставили. Вот в этой среде и были организованы скачки, видимо, это радовало души старых офицеров. В качестве подходящего места был выбран Железнодорожный парк. Вернее, часть парка – безлесый участок, ограниченный с одной стороны улицей Парковой. На этой улице дома стояли только с одной стороны, да и то редко. С противоположной стороны границей плаца служила лесистая часть парка. По «торцам» это поле замыкала улица (вернее ее продолжение) Новогеоргиевская (сейчас Коллонтай). Противоположной стороной была улица Чкалова. В целом использовалось то пространство, которое осталось сейчас и где находится «футбольный» стадион т.е. старые ворота. Со стороны лесистой части, возле самых деревьев немцы устроили трибуны и там была своя публика. Гражданское население безо всяких трибун располагалось по ул. Парковой.
Устроили препятствия. Первые были попроще и начинались на немецкой стороне ближе к Курзалу. Затем, по мере приближения к Новогеоргиевской они усложнялись. Потом следовал поворот по Новогеоргиевской и всадники должны были соревноваться уже вдоль улицы Парковой, но непременно к Курзалу. Круг замыкался. На стороне, примыкающей к Парковой, насколько я помню, было всего одно препятствие. Самое трудное. Это была насыпь, что-то вроде насыпи железнодорожной. В эпоху расцвета кавалерии такие насыпи, наверное, делались для защиты. Позже стало спортивным препятствием. (Позже видал в кинофильмах – за насыпью сооружался еще и ров с водой.) В нашем случае насыпь была симметричной, с округлыми краями в поперечном сечении и безо рва с водой.
На немецкой стороне, на трибунах устроилась избранная публика. На поле гарцевали всадники. Там же, или на трибунах находился и духовой оркестр. Действие затягивалось. Кого-то ждали. Оркестр в двадцатый раз отыгрывал свой репертуар, изредка выливая из труб слюни. Нам, пацанам, это надоело, и мы рыскали по сторонам. В одном из крайних домов на четной стороне ул. Новогеоргиевской (а всего домов на этой стороне было 10 т.к. я жил в №20 и на этом улица заканчивалась) мы увидели сквозь щели в заборе странное зрелище.
По двору спокойно расхаживал…И.В. Сталин. Ошибиться было невозможно, образ Сталина вдалбливался с детства. После первого потрясения разобрались, что это всего лишь подобие, кукла. Видимо не все хорошо было на фронте, потому что в куклу Сталина немцы вложили изрядный талант, отводя душу на сооружении куклы. Прошло больше 55 лет, но образ врезался в памяти, тем более, что наблюдали мы его в 5–8 метрах. Кто это был уже, пожалуй, не установить.
Видимо подбирали из числа пленных. Может, из добровольцев-артистов. Невысокий, кривоногий, с большой головой, копной черных волос (не исключен парик), с громадными, возможно, приклеенными усами на пол-лица.
Определенно этот тип лица напоминает негоцианта из Греции, «где все есть» из фильма «Свадьба». Но главной изюминкой образа Сталина была курительная трубка. Она была чудовищных размеров – до пояса, с тремя вместилищами для табака и одним мундштуком. Три вместилища для табака, видимо, что-то символизировали; но, вероятнее всего, трубку умельцы сварганили из канделябра на три свечи.
Сталин репетировал роль, поднося трубку ко рту. Окружающие хохотали. Рядом со Сталиным более скромно прохаживался еще один гражданский мужчина в синем костюме. Он может быть и не запомнился бы, если бы не огромная шляпа. Вот если судить по шляпе, то это мог быть «Молотов», но у него не было усов (а на внешнюю атрибутику средств не жалели). Так что в шляпе, наверное, был «Рузвельт». Правда, он был без коляски, на своих двоих, но за этим бы проблемы не стало – в каждом дворе был двухколесный возок. Позже узнал, что над шляпой Рузвельта потешались все карикатуристы мира. По идее, должен быть где-то и «Черчиль». Но этого я не видел. Может, забыл, может, «Черчиль» находился в помещении и его еще наряжали, может, не бросился в глаза, может, не нашли подходящей комплекции… Зачем этот маскарад?
Скачки в городском саду 1942 год. Сейчас, спустя годы, можно только домысливать. Видимо, после скачек должен был состояться парад, или митинг, или демонстрация и «великая тройка» должна быть составляющей этого парада. Так делали и у нас на демонстрациях, когда несли, везли и показывали мироедов-буржуев непомерной толщины, попов с кадилами, кулаков с мешками, а так же Керзона и Чемберлена.
Но вернемся к скачкам. Пока рассматривали Сталина, что-то произошло на трибунах. Оркестр более бодро стал играть «Розалинду», всадники сгруппировались… Так, я понимаю, появился тот, которого заждались. Я видел издали, метров за 200. Образ несколько размыт. Это был долговязый офицер в знаменитых галифе, в очках (возможно защитных), белокурый. По нашим понятиям: высокое, главное или большое начальство.
Скачки начались… Было еще одно действие, которое мы «не подсмотрели» раньше.
Неожиданно вдоль Парковой улицы, со стороны курзала «выехала» группа всадников. Где их формировали, не помню. Возможно, на спиртзаводе. По замыслу, надо думать, это был сюрприз – «Красная кавалерия». Всадников было человек 50, может больше, может меньше, из числа военнопленных. Посадили их на неоседланных лошадей.
Многие были до пояса голые или в замызганных нижних рубахах и босые. Думаю такой был замысел – обувь снять, чтобы не травмировать лошадей. Верхней одежды не было, по-видимому, изначально. Возможно, сняли сами пленные – в случае падения легче оказывать помощь. Как перед дуэлью…
Конечно же, в первые секунды подавляющая часть всадников оказалась на земле. Затоптанных на земле унесли, «счастливцы» ковыляли с поля сами. Я стоял против «гущи» свалки. «Красную кавалерию» пустили вдоль Парковой улицы от Курзала, сразу на главное препятствие – насыпь, вдоль редких рядов обывателей. Я не видел, что творилось перед самой насыпью, но старшие говорили, что до насыпи добрались на лошадях 2–3 человека. Насыпь преодолел один. Что-то немцы не учли. А может просто случайность. В Красной Армии было много кавалерии и среди кавалеристов были и те, кто на лошади умел ездить раньше, чем научился ходить. Вот среди случайно взятых пленных «затесался» настоящий кавалерист.
Спустя годы, думаю, что атака больных, голодных, сломленных людей задумана, чтобы показать: «Вот так воюют они…».
Настал черед немцев показать: «А вот так воюем мы…».
Главный начальник отъехал от препятствия, разогнал скакуна и … остановился перед первым препятствие. Неловкая пауза. Все затихли. Всадник вновь разогнал лошадь. Публика уже не хлопала, но финал попытки был такой же. Фюрер препятствие не взял.
В третий раз все повторилось: разгон и остановка. Сейчас трудно сказать почему. Может, всадник и был хорошим кавалеристом, да с лошадью было неладно. Но получилась осечка. Цирк не состоялся. Вернее, состоялся в незапланированном направлении.
Всадники рангом поменьше, видимо, сочли неэтичным ставить рекорды после провала начальства и куда-то делись. Скачек я не помню, вероятно, их далее не проводили. Оркестр еще играл. Но демонстрации с показом «Сталина», «Рузвельта» не было. Публика разошлась.
Был обычный день войны в обычном оккупированном тылу. Ликования не было. Сожалели, что было много раненых затоптанных кавалеристов. Никто не знал, что будет впереди…»
Вот такие были Скачки в городском саду 1942 год
Воспоминания были опубликованы в книге «Кременчуг. Городской сад». – Киев, 2004. – С. 91–95.
Благодарю за предоставленный материал Аллу Лушакову.
Фото — архив Кременчугского краеведческого музея
